Эдгар Берроуз - Красный Ястреб [The Red Hawk]

Передо мной расстилалась широкая долина, купающаяся в мягком лунном и звездном свете. Темные массы внизу я принял за апельсиновые деревья, даже если бы не слышал сладкий запах их цветов, который густо висел в ночном воздухе. Ниже к северо-западу огромное пространство было заполнено умирающими кострами лагеря.

Я наполнил легкие прохладным сладостным воздухом; я чувствовал, что весь дрожу; волна возбуждения прокатилась по телу; Красная Молния подо мной тоже дрожал. Почти через четыреста лет Джулиан стоит наконец на пороге, чтобы получить полный реванш!

3. Армагеддон

Очень тихо мы спустились вниз в апельсиновую рощу, все ближе и ближе подкрадываясь к спящим врагам. Где-то западнее нас, ниже серебристой Луны, Гремучая Змея бесшумно пробирался вперед, чтобы нанести удар. Скоро тишина ночи будет разбита ударами его боевых барабанов и отчаянными криками его дикой орды. По этому сигналу Волк пошлет своих воинов вниз с гор, а Красный Ястреб, ударив снизу, от апельсиновых деревьев, вонзит свой клык и коготь в плоть ненавистных калкаров, в то время как Гремучая Змея подобьет их колени.

В тишине мы ждали сигнала от Гремучей Змеи. Тысяча лучников вынули свои луки и достали стрелы из колчанов; мечи были приготовлены, их рукоятки удобно легли в руки; руки сжимали древко копья, чтобы быть увереннее. Ночь медленно приближалась к рассвету.

Успех моего плана зависел от внезапности атаки, пока враг спит. Я знал, что Гремучая Змея не подведет меня, но, видимо, что-то задержало его. Я дал сигнал тихо приближаться. Словно тени мы двинулись сквозь апельсиновые деревья и выстроились во фронт в две мили длиной, с тысячей лучников впереди. За ними строй за строем стояли копейщики и мечники.

Медленно мы продвигались вперед к спящему лагерю. Насколько же глупы и ленивы калкары, если они не выставили даже часовых! Без сомнения, множество часовых было выставлено против Волка. Если они видели врага, то готовились отразить его атаку, но у них не хватило воображения представить, что их могут обойти.

Только пустыня и огромное количество калкаров спасли их от полного уничтожения в течение последних ста лет.

Ближе, чем в миле, мы видели отдельные всплески умирающих угольков ближайших костров, и тут внезапно с востока через долину загрохотали гулкие удары отдаленных боевых барабанов. Мгновение тишина еще длилась, а затем была нарушена боевым кличем моих людей. По моему сигналу боевые барабаны разорвали окружающую нас тишину.

Это был сигнал к атаке. Из двадцати тысяч диких глоток вырвались жуткие боевые кличи, двадцать тысяч стремян звякнули и восемьдесят тысяч подкованных копыт заставили землю задрожать, когда они загрохотали вниз на растерянного врага, а с высоты пришел ответ барабанов Волка и отчаянные крики его разрисованной орды.

Наступил рассвет, когда мы достигли лагеря. Наши лучники, управляющие лошадьми с помощью колен и поворотами тела, вклинились в ряды ничего не понимающих калкаров, превращая их раскрашенную массу в проклинающую, вопящую толпу, которая разлеталась только для того, чтобы быть втоптанной в землю ногами наших лошадей.

За лучниками двинулись копейщики и мечники, добивая тех, кто остался в живых. Слева от нас раздался шум атаки Гремучей Змеи, и где-то совсем далеко и выше нас звуки битвы возвещали, что Волк тоже напал на врага.

Впереди я видел вигвамы калкарских вождей, и именно туда я направил Красную Молнию. Там находятся представители дома Ор-тисов, и там будет центр битвы.

Впереди калкары сформировали нечто, напоминающее боевые порядки, чтобы отогнать нас. Они сильные люди и отчаянные бойцы, но я видел, что наша внезапная атака совершенно подорвала их веру в свои силы. Они отступали перед нами, прежде чем их вожди успевали организовать их для отпора; они снова и снова перестраивались и напирали на нас.

Теперь мы продвигались медленнее, битва постепенно переходила в одиночные поединки; враги сталкивались с нами, но это не останавливало нас. Их силы были настолько велики, что будь они даже безоружными, было бы трудно пробиться лошадьми через их массу.

В дальнем конце фронтальной линии они седлали лошадей и вскакивали на них, чего они не успели сделать во время нашей первой внезапной атаки. Мы отрезали фланги, где они держали лошадей и гнали перепуганных животных впереди нас, чтобы увеличить панику в рядах врагов. Повсюду метались лошади, лошади калкаров и наши, чьи всадники пали в битве.

Шум стоял ужасающий. Крики раненых и стоны умирающих смешивались с воплями перепуганных животных, с дикими, яростными боевыми кличами обезумевших от битвы мужчин, и все это сверху покрывалось глухим грохотом боевых барабанов. Позади нас развевался Флаг, — не Флаг Аргон — а его дубликат, и здесь были барабаны и масса пленников.

Флаг и барабаны двигались вперед по мере того, как продвигались мы. Рядом был клановый флаг моей семьи с Красным Ястребом на нем и рядом — еще барабаны. На поле битвы развевалось более сотни флагов кланов, барабаны неутомимо нагоняли неуверенность и панику на врагов.

Всадники наконец объединились, а лишенные коней спрятались за них, и вот вождь калкаров на громадной лошади предстал передо мной. Мой клинок обагрился их кровью. Я давно уже упустил свое копье, потому что мы сражались слишком близко для его эффективного использования, но у калкара было копье. Между нами было небольшое пространство. Внезапно он сжался, пришпорил своего коня и помчался на меня.

Он был большим мужчиной, как и большинство калкаров, они росли пятьсот лет только для этого, так что многие из них были ростом в семь футов и выше. Он выглядел очень диким, с черными бакенбардами и маленькими налитыми кровью глазами.

На нем был боевой шлем, защищающий его голову от ударов мечом; доспехи из железа закрывали его грудь от уколов меча, копья или стрел. Мы, Джулианы, или Американцы, брезговали такой защитой, больше рассчитывая на свой опыт и ловкость и не мучая наших лошадей весом такого количества металла.

Мой легкий щит был в моей левой руке, а в правой руке я держал обоюдоострый клинок. Давление моих колен, поворот тела и одно слово, которое я шепнул на ухо Красной Молнии, оказалось достаточным, чтобы Красная Молния повиновался мне, даже когда поводья были опущены.

Этот тип налетел на меня с громким воем, и Красная Молния приостановился, чтобы встретить его. Наконечник копья был направлен точно в мою грудь, а у меня был только меч для защиты, и мне нужно было что-то предпринимать, даже если калкар был с тяжелым копьем, и оно было в руках большого человека на тяжелом коне.